Серая зона внимания
В повседневности юриспруденция и право составляют «серую зону» внимания человека. Это значит, что человек обычно не сталкивается с ними и поэтому не замечает их. Есть, конечно, исключения из этой «серой зоны». Например, повсеместно встречающиеся правила дорожного движения. Выходя на улицу, так или иначе приходится сталкиваться со светофорами, дорожными знаками, пешеходными переходами. Они указывают на некий регулятор поведения участников дорожного движения. Но так как люди пользуются правилами дорожного движения постоянно, они становятся частью обыденности. Поэтому люди перестают распознавать их в качестве юридических явлений. Радикально ситуация изменилась в период пандемии, и право вышло из «серой зоны». Повсеместно граждане столкнулись с юридическими новшествами – обязанностями самоизолироваться, соблюдать социальную дистанцию и использовать маски и перчатки.
Причиной этих новшеств стала редакция Федерального закона № 68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» от 31 марта 2020 года. Эта редакция закона закрепила за органами государственной власти в регионах полномочия устанавливать обязательные для граждан и организаций правила поведения при угрозе возникновения чрезвычайной ситуации. Чаще всего такие правила устанавливали в форме подзаконного акта: указа, постановления или распоряжения главы региона. Например, Постановление Губернатора Волгоградской области 15 марта 2020 № 179 «О введении режима повышенной готовности…» или Указ мэра Москвы от 5 марта 2020 года № 12-УМ «О введении режима повышенной готовности».
Почему запомнилось?
Но и эти новшества остались бы без внимания и забылись со временем, если бы не их противоречивость. Притчей во языцех становились фразы из сети «из дома выходить нельзя, но если нужно, то можно» или «маски не помогают, но носить их обязательно». Эти ироничные высказывания имели своим предметом правовые тексты, изданные в период пандемии.
«Маски не помогают, но носить их обязательно»
Афоризм из сети
Например, п. 12.1. Указа мэра Москвы от 5 марта 2020 года № 12-УМ устанавливает обязанность соблюдать социальную дистанцию. Он устанавливает, что граждане должны «соблюдать дистанцию до других граждан не менее 1,5 метров (социальное дистанцирование), в том числе в общественных местах и общественном транспорте, за исключением случаев оказания услуг по перевозке пассажиров и багажа по заказу, легковым такси». С одной стороны, установлена обязанность соблюдать социальную дистанцию во всех общественных местах, чтобы исключить передачу коронавирусной инфекции. С другой стороны, сделано исключение для использования услуг такси, хотя и в такси есть риск заражения инфекцией. Остаётся неясной прагматика такого исключения.
Наверняка вы не раз сталкивались с аналогичными противоречиями и задавались вопросами об их причинах: как понять, какие правила есть на самом деле? Почему законодатель допускает такие противоречия? Как следует действовать при таких обстоятельствах? Мы присоединяемся к начатому процессу вопрошания и предлагаем читателю вместе с нами отыскать ответы на этот раз с позиций философии права.
Теоретическая справка
В качестве отправного понятия для рассуждения мы предлагаем взять правовое установление. Правовое установление – это вербально выраженное послание или сообщение автора юридического текста. Автор правового установления – это тот, кто легально издаёт как законы, так и подзаконные акты. Адресатом установления может быть человек или организация, за которыми правопорядок признаёт возможность совершать юридически значимые действия.
Считается, что право существует, чтобы упорядочить жизнь людей. Для упорядочения нужно, чтобы люди действовали по установленным правилам. Поэтому цель автора правового установления – создание такого сообщения, которое подчинило бы поведение адресата. А когда адресат подчиняется, он даёт обратную связь, отвечает на принятое послание. И чтобы дать адекватный ответ, адресат должен сначала понять это послание. Например, водители должны понимать, что означают дорожные знаки, чтобы следовать им, когда они управляют автомобилем. Дорожный знак выступает правовым установлением в этом случае. Только когда водитель понимает, что изображенный на знаке «кирпич» означает «въезд запрещен», он сможет следовать этому правилу.
Чтобы адресат понял правовое установление, нужно сделать его, во-первых, выразить в удобоваримой форме, а во-вторых, доступным для ознакомления. Первое значит, что автор установления выражает его простыми предложениями, без усложнённых конструкций, клише и излишних отсылок к сторонним установлениям. Этого достигают с помощью инструментов юридической или законодательной техники и юридической лингвистики. А ознакомиться с установлением адресат может благодаря ставшей уже традиционной процедуре опубликования официальных документов.
Отсюда видно, что в юриспруденции существует ясное представление, как подготовить правовое установление и донести его до адресата. Но эта выверенная модель контрастирует с той противоречивой ситуацией с правовыми текстами, которая была описана выше. Если попытаться прояснить причины такого несоответствия, то самым очевидным ответом будет предположение о пренебрежении упомянутыми правилами юридической техники, которые позволяют сделать текст понятнее. Но такая интерпретация говорит о факте, а не о причинах. Для нас же будет интереснее увидеть причины таких противоречий.
Причины противоречий
Чтобы понять причины противоречий в юридических установлениях, стоит разобраться в его составных частях. Противоречие составляет две несовместимые стороны: само юридическое установление и сопряженные с ним обстоятельства (другое установление, практика его реализации, здравый смысл). Первая часть этого противостояния – собственно юридическое установление. Оно предстаёт в реальном измерении как текст, изложенный в нормативном правовом акте. Например, правило «обязательно соблюдать социальную дистанцию в общественных местах», установленное п. 12.1. Указа мэра Москвы от 5 марта 2020 года № 12-УМ. А вот вторую противостоящую часть следует интерпретировать несколькими способами.
Во-первых, мы представим эту сторону противоречия как другое юридическое установление. Это значит, что существует текст нормативно правового акта, который противоречит первоначальному установлению. Так, фраза «из дома выходить нельзя, но если нужно, то можно» основана на правилах, введённых главами субъектов Российской Федерации (губернаторами областей, краёв, главами и президентами республик) в отношении режима самоизоляции. Например, ныне уже не действующие Правила передвижения граждан по территории Волгоградской области, утв. Постановлением губернатора Волгоградской области от 31 марта 2020 года № 233 предусматривали в первой редакции всего 6 оснований для легального прерывания режима самоизоляции. К ним относились: обращение за экстренной медицинской помощью, выход в ближайший магазин, выгул домашнего животного, вынос мусора, следование к месту работы и оказание транспортных услуг. А в последней редакции от 15 июня 2020 года этот перечень был расширен уже до 18 позиций. В перечень были добавлены такие основания: выход для оказания помощи родственникам, проведение занятий физической культурой в отведённые часы, совершение прогулок с детьми, выход в суд или к месту проведения следственных действий и другие. Таким образом, область «если нужно» мало того, что была заявлена, составив противоречие запрету на выход из помещения проживания, так ещё и планомерно расширялась.
«Из дома выходить нельзя, но если нужно, то можно»
Афоризм из сети
Во-вторых, правовое установление может противоречить практике его реализации. Такое противоречие реализуется в двух ситуациях: неисполнение нормы и произвольное её применение. Первая возникает, когда правило установлено, но его не исполняют, и неисполнение остаётся без реакции со стороны правоохранительных органов. Вторая – когда реакция правоохранительных органов присутствует, а обстоятельства, необходимые для этой реакции – нет. Например, когда штраф за совершение правонарушения назначен, а правонарушение совершено не было. Обратимся к примерам этих ситуаций.
Первая ситуация имела и продолжает иметь место, например, в заведениях общественного питания. С одной стороны, по смыслу актов глав регионов (например, Указа мэра Москвы от 5 марта 2020 года № 12-УМ «О введении режима повышенной готовности») масочный режим обязательно соблюдать в общественных местах. Но с другой стороны, технически неисполнимо совместить надетую по всем правилам медицинскую маску и приём пищи. Таким образом, юридическое установление продолжает существовать, но в этом случае не применяется.
Вторая ситуация проявлялась при применении технических средств контроля за соблюдением режима самоизоляции. Широко известным в городе Москве новшеством в период пандемии стало приложение «Социальный мониторинг». С помощью него правоохранительные ведомства получали информацию, соблюдает ли человек режим самоизоляции. Сразу работу приложения наладить не удалось. Первое время сбои в приложении указывали по ошибке, что горожанин нарушил режим самоизоляции, хотя гражданин этого не допускал. Так недоработки приложения открыли возможность привлечения к административной ответственности москвичей по причинам технических сбоев, а не за действительно совершённые правонарушения.
В-третьих, юридическое установление может противоречить здравому смыслу. Фраза «маски не помогают, но носить их обязательно» указывает нам на противоречие между юридическим установлением и здравым смыслом. На международном уровне Всемирная организация здравоохранения в разное время придерживалась противоположных позиций в отношении целесообразности масочного режима. Независимо от истинности той или иной позиции метание между ними международной авторитетной организации само по себе сделало сомнительным требование соблюдать масочный режим. Вспомним предыдущий пример про обязательный масочный режим и приём пищи. Там явно представлено противоречие юридического требования здравому смыслу. Поэтому те, кто задумывался о целесообразности использования масок или кто замечал аналогичные противоречия, как в случае с кафе и ресторанами, задаются закономерными вопросами. Эти вопросы остаются без ответа и превращаются в ироничные публикации в сети.
Как поступать?
Мы подошли к основному вопросу, касающемуся адресата юридического установления. С одной стороны, соблюдать противоречащее здравому смыслу установление, когда правоохранительные органы оставляют такие действия без внимания – странно. Но за несоблюдение грозит штраф (опустим здесь доводы к общественной опасности такого поступка). И для человека основным вопросом становится вопрос, как всё-таки ему действовать?
Вопрос состоит не в том, нарушать или соблюдать юридическое установление. Вопрос сводится к тому, чтобы понять, где оно локализовано и что оно сообщает адресату.
В философии права есть такое направление как школа правового реализма. Её представители различают «бумажные нормы» и «реальные нормы». Бумажными нормами являются те установления, которые закреплены в официальных документах (законах, подзаконных актах). Реальными же нормами являются только те, которые применяют на практике. Поэтому на заданный вопрос представители этого направления ответили бы нам: «Мало того, чтобы знать, в каком законе искать то или иное правило, следует знать, возможно ли его исполнить и исполняют ли его на практике». А практика применения правовых установлений периода пандемии сильно разнится.
Пандемийное право
В сухом остатке мы имеем юридические установления, которые исполняются выборочно. Например, в случае с масками в ресторанах или социальной дистанцией в такси. Происходит такое по причине их рассогласованности между собой и со здравым смыслом. Неутешительные результаты для того, кто хотел упорядочить реальность. Едва ли такие результаты соответствуют задумке автора юридического установления. Однако, причина кроется в самом авторе.
Автор правовых установлений времен пандемии действует из соображений защиты групп людей от внезапной вездесущей опасности, которая угрожает смертью. Он обращает своё внимание на использование любой возможности предотвратить эту опасность. Поэтому он со всей серьёзностью утверждает обязательность перекрытия любых рисков даже абсурдными способами как в примере с масками в кафе и ресторанах.
Через призму выявленных установок становится видно правовое пространство пандемии, которое сложилось из интенций и установок автора юридического текста, самого текста и его реализации. Установками автора юридического текста становятся серьёзность, фатальность и страх. Серьёзность выступает установкой, потому что автор юридических установлений пытается оградить людей от смерти. О фатальности свидетельствуют противоречия юридических установлений, которые мы рассмотрели. С одной стороны, автор нацелен на ограждение людей от угрозы, для чего и устанавливает дополнительные запреты и обязанности. С другой стороны, автор понимает, что полноценное ограждение от опасности невозможно, потому что есть силы, которые ему неподвластны. Например, автор не может знать и контролировать распространение вируса. Последнее и образует установку фатальности. А страх проявляется из-за существования таких сил, которые не поддаются контролю и которые становятся серьёзной проблемой для целей автора юридических установлений.
Эти же установки объясняют противоречия в юридических установлениях. А противоречия порождают сомнение в разумности исполнения установлений. В результате складывается выборочная реализация таких установлений. Требования соблюдать самоизоляцию, масочный режим, иные пандемийные ограничения люди воспринимают лишь в качестве исходной посылки для определения своего поведения. Итоговое же решение критически мыслящий человек принимает с учётом ещё ряда контекстуальных посылок вроде наблюдений за исполнением этих правил, здравого смысла, существующего дискурса об исполнении правил в СМИ, которые чаще имеют решающее значение.
Итоги
Итак, мы рассмотрели юридические новшества, появившиеся в пандемию. Мы зафиксировали, что отличительной чертой этих юридических новшеств является противоречивость. Для выяснения причин этой противоречивости мы обратились к текстам официальных документов, изданных в период пандемии коронавирусной инфекции. С помощью анализа этих текстов, обстановки, в которой они созданы, и особенностей их автора мы установили причины противоречий. Причинами противоречий оказались установки автора юридических текстов. Установками автора юридического текста являются серьёзность, фатальность и страх. Мы выяснили, что они лишь отдаляют автора юридических установлений от своей цели – ограждения людей от угрозы. И в ситуации противоречивости правовых установлений ориентиром для граждан становятся практика применения этих установлений и здравый смысл.