«А этот ужин был нескорым,
Подобно пиру, за которым
Мы празднуем дни Рождества.»
Кретьен де Труа
И люди, и боги любят пиры. Какой же пир без вкусной еды? И какие ассоциации в нашем воображении порождает слово «пир»? Попробуем в этом разобраться. Конечно, в первую очередь образы, возникающие в сознании, отсылают нас к эпохам древним и легендарным: к пирам древнего Рима, устраиваемым знатными римлянами, такими как полководец Луккул или богач Апиций, или известными каждому до наших дней императорами Клавдием, Калигулой, Нероном, роскошь пиров у которых не могла сравниться ни с чем больше, где столы ломились от изысканных даров природы со всей империи, и в некоторых случаях кулинарные эксперименты даже обретали черты декаданса. Гай Светоний Транквилл писал о пирах императора Калигулы, что он “проглатывал драгоценные жемчужины, распустив их в уксусе” и “подавал гостям хлеб и кушанье на золотой посуде, приговаривая, что «жить следует либо во всем себе отказывая, либо «по-цезарски»”. Масштаб пиров императора Клавдия также был упомянут Светонием в “Жизни двенадцати цезарей”: “Он часто задавал великолепные пиры, почти всегда в обширном помещении, так что за столом возлежало сразу до шестисот персон.” Другие образы пиров вызывают воспоминания из легенд викингов о Вальхалле, где лучшие из воинов вкушали мясо дикого вепря Сехримнира, как описано в “Старшей Эдде” словами:
“Андхримнир варит
Сехримнир-вепря
в Эльдхримнир-чане —
мясо прекрасно,
но немногим известно,
что этим эйнхсриев кормят.”
В то время время Один вкушает вино со своими пиршествующими волками Герри и Фреки:
“Жадного Гери
и Фреки-прожору
кормит Родитель Ратей;
но к войнам привыкший,
оружием славный,
жив Один вином — и только.”
Другие эпохи отсылают нас к застольям рыцарей круглого стола в загадочных замках, затерянных в легендарном средневековье. Кретьен де Труа в “Парсифале, или повести о Граале” описывал пир, предложенный Парсифалю в загадочном замке Короля-Рыбака, следующими словами:
“На первое слуга подал
Олений окорок с жарким.
Меж тем по кубкам золотым
Разлил изысканные вина
И на глазах у господина
Нарезал мясо с перцем, после
Их на серебряном подносе
Подал он вместе с пирогом….
…На брашна не скупились здесь
И также, впрочем, на напитки,
Здесь подавалось всё в избытке64
И было очень вкусным, сытным,
Изысканным и аппетитным.
То, что вкушал сеньор и гость,
По вкусу, верно бы, пришлось
Монархам, графам и вельможам.”
Все эти застолья объединены одной важной деталью, а именно дикостью, редкостью и зачастую архаичностью пищи подаваемой на них. Эта еда является одним из главных качественных отличий тех самых пиров от профанных приемов пищи, цель которых исключительно функциональна — удовлетворение голода. Давайте посмотрим, в чем принципиальное отличие древнеримских пиров и наших повседневных застолий? Конечно, на древнеримском пиру вместо шампиньонов вам бы довелось вкушать болети из италийских лесов. Сейчас эти грибы известны как цезаревы грибы или цезаревы мухоморы и являются довольно редким деликатесом, а в древнем Риме они упомянуты Ювеналом в “Сатирах” таким образом: “Бедным друзьям подают другие грибы, неважного сорта, болети — хозяину.” Вместо обыденных и повседневных куриных окорочков на древнеримском пиру можно было бы встретить воспетых Марциалом ионийских рябчиков:
“Из всей, что есть на свете, лакомой дичи
Вкусней, конечно, ионийский нам рябчик.”
На самых изысканных рыцарских пирах вряд ли обошлось бы без благородного оленя и других даров сумрачного леса, который в средние века наделялся особенным смыслом сам по себе. Пиршественная еда будет особенной, и её главное отличие от повседневной нередко заключается в дикости и архаичности ингредиентов.
Приготовление пищи в своём смысловом содержании заключает в себе важный переход от природы к культуре, что было замечено рядом исследователей-культурологов. Дикая еда воплощает этот принцип как ничто другое сильно, так как происходит непосредственно из дикой природы, отдельные лоскуты которой в нашем мире имеют лишь минимальное или косвенное присутствие цивилизации. Дикая еда отсылает нас к самим изначальным основам человеческого бытия и вглубь веков самых древних культурных традиций пиров и праздников. Приём особенной пищи нередко сопряжен с праздниками, особыми поводами или значимыми событиями, такими как религиозные праздники или праздники годичного цикла, каждый из которых имеет под собой тот или иной миф, в связи с которыми и организуется пир. Эта особенная пиршественная пища нередко сама по себе имеет сакральный подтекст, связывая человека с миром мифа, так как употребление еды принадлежащей к миру дикому или мифическому преданию приобщает к нему и самого употребляющего, чем и отличается от профанной еды, которую мы потребляем каждый день. Примером таких особых блюд могут служить блюда, приготавливаемые на праздники как Рождество, Пасха, День благодарения и имеющие явную связь с событиями легендарными или историческими. Дикая еда сама по себе связывает пирующего с миром древности и проносит его по оси времён к священным истокам культуры, пронизывая всё наше бытие от времён зари цивилизации или даже времён легендарных до наших дней, о чём не часто можно задуматься в спешке современности.
А что вы предпочли бы есть на пиру: еду из фастфуда или медальоны из дикого кабана в насыщенном красном вине с оливковым маслом и чёрным перцем, который ворвался в наш мир из древних Италийских или Германских лесов и принёс с собой нежный насыщенный вкус роскошных пиров античности и аромат первозданной лесной чащи? Каждый принимает решение сам, однако, если вы хотите, чтобы ваш пир был не только посиделкой с едой, но и способом приобщиться к культуре пиров древности и лично ощутить преемственность с временами легендарными, вечностью природы, на лоне которой человеческая цивилизация лишь миг, то вам стоит пожертвовать на продукты, которые могут приоткрыть это для вас.