Авторы статьи: Полина Бельская, Илья Селезнев
Знакомясь в детстве со сказками, мы первый раз в своей жизни сталкиваемся с чем-то фантастическим, необъяснимым, с тем, чего нет на самом деле, но что живо для нас и продолжает свою жизнь в нашем воображении. В сказках встречаются лешии, русалки, гномы, великаны, говорящие животные и многое другое. Сказок очень много и на них построена культура. Например, в книжных магазинах вы можете найти энциклопедию русских чудовищ и нечисти, а на праздновании Хэллоуина в США встретить девочек в костюмах Красных Шапочек. В современном мире сказками для взрослых становится научная фантастика, которая тоже полна разнообразными и необыкновенными персонажами. Что общего у сказки и у научной фантастики? И то, и другое основано на вымысле, однако вымысел вымыслу рознь.
Традиционная культура была полна уверенности, что символы, живущие в мифах, религии, политической жизни репрезентируют сущности, к которым они отсылают. Хотя и доподлинно неизвестно как выглядел святой, его лик на иконе репрезентирует для верующих его духовные подвиги; хотя и никто сам не видел Ахилла, миф о нем воплощает в себе силу и доблесть воина для античного человека; в государственном гербе репрезентировано единство нации и т. д. Однако французский философ Жан Бодрийяр предупреждает нас, что далеко не всякий знак репрезентирует сущность — некоторые знаки лишь симулируют признаки ее присутствия. Знак, который не репрезентирует, а симулирует сущность Бодрийяр называет симулякром.
Даже если вы никогда раньше не пользовались этим термином, с самим явлением вы наверняка знакомы. Еще со школьных лет многим известен нехитрый способ легально пропустить скучные уроки: съесть грифель карандаша и отправиться к школьному врачу, чей градусник зафиксирует повышение температуры. Этот симптом здесь, — знак болезни, которой на самом деле нет, — симулякр.
Человек, тем более современный человек, живет в окружении симулякров. Причем не нужно путать симуляцию с притворством: когда актер играет Гамлета, ни у кого не возникает иллюзий на счет разницы между актером и его ролью. Однако симуляция не условна, но призвана подменить собой реальность, стать самой “реальностью” в глазах воспринимающего. Так симулякр выполняет свою функцию — скрыть тот факт, что реальности, к которой он отсылает, нет. Например, как пишет Бодрийяр, современная политика устроена именно таким образом: “фактически, власть существует сегодня лишь для того, чтобы скрыть, что ее больше нет”.
В декабре 2021 года на экраны вышел фильм «Матрица: Воскрешение» — продолжение культовой серии фильмов, вдохновленных идеями Бодрийяра. Прошло более 20 лет с выхода первой части фильма. За это время многое в мире изменилось, это не могло не отразиться на новой картине. Однако некоторые детали остались схожи с первыми частями. Во всех четырех частях мы видим, что матрица – это симуляция мира. Реальный человеческий мир в данном произведении представляет собой мрачную картину: в нем нет деревьев, «настоящего» неба, солнца. Однако все это есть в матрице, которая полна красок и разнообразия жизни. Матрица – это мир, в котором хочется жить, мир иллюзий, о чем упоминает Аналитик в новом фильме. Создатели матрицы программировали этот нереальный мир таким, каким он хочет казаться людям. Матрица – симулякр. Как и всякий симулякр, матрица существует для того, чтобы скрыть, что мира людей больше нет.
В середине фильма, когда Нео приходит к Тринити в мастерскую, чтобы поговорить с ней о матрице, его встречает Аналитик. В своем монологе он рассказывает о воскрешении Нео и о своих размышлениях касательно старой и новой версий матрицы. Аналитик говорит, что архитектор старой матрицы любил точность, из-за этого его матрица была переполнена фактами и уравнениями. Но, по мнению Аналитика, людям нужны не факты, а выдумка. Люди верят в вымысел, порожденный чувствами. Именно поэтому при создании «новой» матрицы Аналитик делал упор на иллюзию и чувства. Рассмотрим это на нескольких примерах.
Эффект иллюзии мы можем увидеть в самом начале фильма: главный герой Томас Андерсон – разработчик компьютерных игр под названием «Матрица». Он – «психически-неуравновешенный неудавшийся самоубийца», который не может понять, где реальная жизнь, а где его собственный вымысел. Его «реальная жизнь» — это симулякр, который существует за счет убеждений Аналитика-психолога и веры героя в то, что это «реальная жизнь». Еще одна иллюзия, которая удерживает другого героя в мире матрицы, это семья Тиффани (Тринити). В фильме мы видим два эпизода, когда при разговоре с Нео героиня отвлекается на информацию о том, что с ее детьми что-то случилось, и уходит (или пытается уйти). Героиня чувствует, что живет в странном мире, но предпочитает оставаться в нем.
В конечном счете в новой “Матрице” мы видим образ всё того же общества, управляемого властью симуляции. С той разницей, что левая критика современности Вачовски дополняется любопытной фигурой психотерапевта, которому отводится главенствующая роль в создании матрицы, этого мегасимулякра. Психотерапевт у Вачовски производит фундаментальный симулякр, на котором держатся все остальные: симулякр истины. Когда Нео приходит на сеанс психотерапии с тревожащими его вопросами о подлинности/не подлинности своей жизни, то получает симулякр ответа на этот вопрос. Мол, всё дело в типичных психологических проблемах Нео, из-за которых у него возникают эти вредные для его психологического здоровья вопросы. Не надо ими задаваться, а лучше заняться собой, “проработать свои проблемы”, позаботиться о своем психологическом комфорте. Нео должен уйти с такого сеанса вполне успокоенный пониманием истинного положения вещей, который подменен его психологическим состоянием. В этом хорошо узнаются растиражированные сегодня “психологические” мудрости и практики, чью настоящую функцию безжалостно показывает нам Вачовски: симулировать ответы на предельные вопросы человека, чтобы скрыть, что на самом деле этих ответов нет.