Михаил Соболев
Я снова проснулся в вагоне плацкартного поезда. Шум колёс нарастал и с каждой секундой становился всё громче. Мне всегда было интересно, почему именно ночью, поезда начинают ехать особенно быстро. Не то чтобы этот вопрос меня как-то сильно сейчас беспокоил, но он как будто отрезвлял, лишний раз, заставляя обратить внимание на то, что ты уже не дома и мчишься ночью на всех порах куда-то далеко.
Попав в такой своеобразный «лимб», как правило, ты теряешь связь со своей работой, или дистанцируешься настолько далеко, чтобы со стороны взглянуть на неё под другим углом. Точнее, тебя даже вынуждают на неё посмотреть сидящие рядом попутчики с вопросами о том, кем, где и сколько ты работаешь. Удивительно, но почему-то мне никогда не приходила мысль соврать им, ну или хотя бы придумать несуществующую про себя историю. С большей вероятностью, ты никогда больше с этими людьми не увидишься, но все равно, что-то подталкивает рассказать свою настоящую историю. Как правило, она не такая уж вымученная и, покорно отвечая на вопросы попутчиков, речь идёт как по маслу, как будто, сотню раз отрепетирована и уже была давным-давно заготовлена. В зависимости от настроения, она может дать крен либо в сторону позитива, либо же в сторону, давящую на жалость. Почему-то мне всегда было интересно наблюдать за тем, как люди рассказывают о своей работе именно на отдыхе.
Находясь в поезде, с одной стороны, и не скажешь, что ты на курорте, с другой – это явно не чьё-то естественное рабочее место, поэтому будем считать, что в поезде люди всё-таки отдыхают. И это точно определенное состояние на отдыхе – рассказывать о работе. Выслушав огромное количество таких опусов, с твердой уверенностью могу сказать, что про многие работы я бы согласился исключительно слушать, предложи мне с ними поработать и понаблюдать за их деятельностью в натуре – точно бы отказался. Как будто есть какие-то работы, которые хороши только для рассказов, но стоит ими заняться или «размазывать» по плоскости настоящего 8-ми или 12-ти часового рабочего дня, сразу же становится не по себе. Не по себе становится от их уныния, монотонности и человеческой глупости, которая обязательно, по всем правилам жанра, в них должна присутствовать. Начинает проблескивать мысль о том, что «ни при каких условиях» и «ни за какие деньги». И это я привёл пример работ, истории которых ещё можно выслушать. А как же быть с теми работами, про которые даже рассказывать не хочется, не то, чтобы работать? Умышленно обезличиваю и не указываю названия таких родов деятельности, чтобы каждый вспомнил что-то своё, любимое.
Идея о том, что вообще-то неплохо дистанцироваться от любой работы и наблюдать за ней со стороны, не кажется такой уж безумной, если работу в принципе перестать воспринимать работой. Взяв на веру, что от работы и кони дохнут, к ней как к идее, нужно подходить крайне аккуратно, если мы хотим максимально близко приблизиться к рассмотрению этого вопроса. Поезд в этом случае представляется идеальным местом. Ты ещё не настолько отдыхаешь как в отпуске, чтобы окончательно «отключиться» от рабочих будней и задач, но в то же время, не имеешь возможности и поработать в вагоне, чтобы почувствовать дыхание этого зверя за спиной. Так сказать, работа имеет место быть либо в опыте прошлого, либо в предстоящем опыте, главное, что уже на дистанции.
Следующим этапом «духовного роста» размышлений в данном направлении будет дистанцирование от работы уже непосредственно на самой работе. Мировая история и накопленный опыт сотен поколений могут предоставить в наше пользование тысячи способов, как технично отлынивать от работы. Тут жива идея и про «20% работы, 80% результата», и про «работать необязательно, достаточно делать вид, что работаешь». Всё это, так или иначе, подталкивает к мысли, что дистанцирование происходит за счёт сокращения реального времени, уделённого трудовой деятельности. На место же освободившегося времени проникает отдых. В лучшем случае их пропорция может составлять 50% на 50%, в худшем отдых может абсолютно поглотить рабочий процесс. Понятное дело, что многое зависит от работы и начальства, но так или иначе, как показывает практика, там, где есть лазейка отдохнуть – она будет использована. Такой вариант имеет место быть, но в чистом виде будет представлять из себя всё-таки концепт бегства.
Тем не менее, идея о том, что возможно всю работу «переконвертировать» в отдых – имеет основание и право на жизнь. Такое возможно тогда, когда мы можем поставить знак равенства между работой и отдыхом. Критерии работы, как минимум, включают в себя наличие усилий и расходования личного времени. Удивительно, но в большинстве критериев того же активного отдыха, также будут присутствовать два этих пункта. Конечно, интуитивно просится добавить к критериям работы наличие страданий и, как противовес к критериям отдыха, наличие удовольствия. Но всё ли так просто? Неужели, по своей глубинной сути, разница между двумя этими родами деятельности лишь в наличии или отсутствии удовольствия от процесса? Получается здесь дьявол оставил нам «пасхалочку»?
Получившаяся формула поистине филигранна: для того, чтобы не работать, нужно отдыхать. Организуй трудовой процесс так, чтобы получать от него удовольствие, и вот уже половина дела в шляпе. Чтобы самому в это поверить, а точнее принять на веру, нужно подготовить аргументированную базу доказательств. Что ещё можно добавить в концепцию «труд = отдых» и где основополагающим критерием является получение удовольствия? Я думаю отчёт самому себе, что уставать – это нормально. Как правило, любая тяжёлая работа будет связанна с этим понятием, но чтобы оно контрабандой не переносилось и на отдых (в случае, когда мы ставим знак равенства между понятиями), не стоит забывать, что полноценный отдых, также может содержать и содержит естественную производную деятельности – усталость. Самым ярким примером может послужить история про отдых в отпуске, после которого нужен ещё один отпуск, чтобы отдохнуть от предыдущего. Чем стройнее будут все эти аргументы у тебя в голове, тем больше будет шансов, что в один прекрасной момент ощущение работы словит дефолт и превратиться в ощущение отдыха.
А есть ли какие-то опасности в этом приращении и если да, то в какой плоскости они лежат? С точки зрения внешней картины, работник, который пришёл на работу с ощущением, как будто пришёл на праздник, естественно будет выглядеть намного счастливее, чем тот, который реально пришёл работать. Вы наверняка видели таких людей, очень счастливых в рабочее время, очень расслабленных и не обременённых рабочим процессом. Да, большинству их коллег это покажется странным и даже неприемлемым, потому что нельзя получать удовольствие от своей рабочей деятельности. Но, как ни крути, с точки зрения коэффициента полезного действия, счастливый сотрудник будет объективно лучше работать, просто потому, что будет трудиться из другого состояния. Из состояния, где даже если что-то не получается, подход будет совершенно иным, с ресурсным состоянием. Конечно, для полного сравнительного анализа необходимо посмотреть, насколько отчуждён работник в первом и во втором наших случаях (привет, Карл Маркс). Для работника, пришедшего в офис как на каторгу, естественно уровень отчуждения от результата своей работы будет максимально высоким, но будет ли такая картина с коллегой, который пришёл «отдыхать»? С одной стороны, как будто да, потому что изначально, как было сказано, происходило максимальное дистанцирование от исконного понятия работы. С другой стороны, вы часто видели по-настоящему счастливого отдыхающего человека, которому не принадлежит продукт или процесс его отдыха? Как правило, происходит максимальное вовлечение в него. Исходя из этого наблюдения, думаю, будет справедливо признать, что второй, счастливый работник, также сможет достаточно и качественно сделать, потому что он заинтересован в процессе и результате своей деятельности, так как она напрямую будет зависеть от того, сколько удовольствия он сможет получить по итогу.
Из неочевидных минусов, можно отметить тот факт, что если человек будет постоянно «отдыхать» и не работать, то, естественно, на фоне остальных он явно будет выглядеть бездельником. Так как и общая идея отдыха будет «подтягивать» его к ощущению меньшей усталости, а соответственно и большему количеству оставшихся и свободных сил, которые в перспективе можно будет потратить на уже новый отдых.
Как будет меняться собственная оценка «не работающего» человека зависит от того, какой вектор он выбрал. Если ему близок концепт, что работать в принципе – это что-то от лукавого, то такое устройство мира вполне даст ему ощущение благодати на многие десятилетия. Если же человек наоборот сторонник волнообразных периодов жизни, чередующихся спадами и падениями, то такой концепт как «работа = отдых» идеально подойдет для этапа спада, где необходимо восстановить силы и набраться энергии для нового рывка активной фазы подъёма. Логичный вопрос, который также хочется прояснить, а не происходит ли таким образом обесценивание своего труда? Да, можно гордиться тем, как хорошо ты проводил время в отпуске, как часто ездил по экскурсиям и сколько затратил на это сил и времени, но ведь ещё больше можно гордиться тем, как хорошо ты поработал и каких результатов ты достиг. И я думаю, что здесь имеется лазейка со слабым местом рассмотренной концепции. Насколько это критично? – Каждый решает для себя сам, потому что важность вопроса «насколько хорошо я сегодня поработал и заслужил ли я в связи с этим тортик » у каждого своя.
Находясь вдали от дома, с отдельным удовольствием получается размышлять по поводу таких вещей, как работа. Особенно под стук колес, особенно ночью, когда есть время подумать…