Переписка со студентами в чате VK от 21 марта 2020 года.
(орфография и пунктуация сохранены)
Я: «Уважаемые студенты, нам ограничили доступ к групповым занятиям в Колледже. Сочиняем комбинации дома, записываем их на видео и отправляем мне в личные сообщения. Все практические занятия будут проходить на платформе Zoom»
Студенты: «Ок»
25 марта 2020 года.
Студенты:
«Всмысле дома танцевать? Что за бред?»
«Добрый вечер, я вчера попыталась снять видео с комбинациями. В итоге упала и сильно подвернула ногу, на ламинате нереально танцевать в полную ногу»
«А гимнастика будет умозрительной?»
«Я не могу ноги в комнате собрать, можно выйти на улицу и там снять видео»
«Мне ничего не слышно. Не могу включить микрофон (через 5 минут в чате) В общем я ничего не слышала и не поняла»
«У меня дома места нет и соседи ругаются»
Тяжело вздохнув, откидываю телефон и ухожу на кухню налить себе чашку кофе. “Да.., сочинять, а тем более “протанцовывать” хореографические идеи дома может обернуться реальной проблемой. Я достаточно редко сочиняю хореографию вне зала, хотя бывает и такое, что интересная “пластическая” мысль придет в голову на перекрестке: придется протанцевать тут же на месте, чтобы её не забыть! Но дома — это редкость”.
Вот уже несколько месяцев я преподаю студентам-первокурсникам сложносочиненную дисциплину «Композиция и постановка танца». Эта дисциплина длится 4 года и требует от студента полного погружения и самоотдачи. Студенту нужно освоить мастерство режиссуры танцевально-пластического действия — будь то трехминутная хореографическая зарисовка или трехактный балет. Поставить танец это не только сочинить его у себя в голове, но и протанцевать через собственное тело. Поясню. Как мыслит зритель: он видит образ, продумывает идею, приходит к мысли; у хореографа с точность до наоборот: есть мысль, он формулирует её в виде идеи и перерабатывает в образ. Это гигантская работа! Хореограф-постановщик идёт в зал, сдается музыке, подчиняется образам, становиться рабом собственного тела и в итоге перерождается в творца. И он двигается так, как захочет тело, а тело может захотеть по-разному, и физические границы — это последнее, о чем оно думает. И это наркотик, на который подсаживается каждый из исполнителей – это свобода, даруемая хаотичным и/или управляемым движением. Но в современной эпидемиологической ситуации, вызванной пандемией, мы были вынуждены ограничить наши тела.
Закономерная радость студентов по случаю возникшего отдыха от физических нагрузок естественным образом сменилась тоской покинутого тела. И хореограф, будучи организатором телесного опыта, как своего, так и чужого, остро переживает невозможность физического воплощения. В тоже время, в условиях пандемии, я понимала, что когда нет возможности сочинять во внешний мир, т.е когда твое творение, твой творческий продукт не может быть оценен реальными зрителями , можно “сочинять в себя”, то есть придумывать хореографию, не имея возможности переложить её на исполнителя. К слову сказать, до сих пор нет единой всеми принятой схемы записи хореографических движений. Каждый хореограф придумывает и записывает танцевальную лексику как ему удобно: видео, память тела, схематическое изображение движения на листе и т.д. Но, скажу откровенно, первый шаг для изменений – это всегда неудобный шаг назад. Побыть зрителем – вот что я предложила студентам и себе. Позволить случиться новому телесному опыту. В нашем случае — это отказаться от зрителя.
Раньше, смотря на свое тело и тела других танцоров, походку, манеру передвижения и двигательные привычки я могла оценивать их исключительно с точки зрения красиво/не красиво, сценично/не сценично, технично/не технично. Но прикрепленность к полу в собственной квартире (а треть проводимых мною практических занятий проходила именно на нем), заставила меня задуматься – а здоровы ли эти телесные привычки и позы, которые я выбираю, и следовательно транслирую? А выбираю я скорее всего самое привычное, “наработанное”, сложившееся годами: походка, манера передвижения, наклон головы, движение кистей. Пластическая лексика, то есть движения, комбинации и, собственно, танец, порой любопытнее произносимых слов, в том числе в выявлении закономерностей проявления собственных страстей и страхов. Каждый творец формы, каким является хореограф, знает, что тело — это внешнее проявление содержания (читай: авторской идеи), но субъективное проявление «Я». И я решила переключиться с физической активности на активное наблюдение. Я фиксировала себя на камеру, наблюдала через зеркало, анализировала движения и работала над устранением характерно-авторских «недочетов». Есть небольшой, но очень показательный эксперимент, к которому я прибегаю довольно часто, чтобы обратить внимание хореографа на самого себя, на свою манеру передвижения, на физические зажимы и прочее. Нужно попытаться двигаться без физической помощи рук, ног, корпуса и/или головы. Другими словами, я прошу станцевать так, как если бы у тебя поочередно не было определенных частей тела.
Парадоксально, но мы, танцоры, почти одновременно прекратили смешные потуги — пытаться проводить «практические» занятия через экран смартфона. Для нас стало очевидно, что живая энергия движения рассыпалась, как только мы пытались ее “контейнировать”. Да, студенты могли сочинить комбинацию и даже исполнить её, но, в отсутствии сценической обстановки, в отсутствии исполнителей (а многие комбинации смотрятся зрелищно лишь в массовом исполнении), в отсутствии квадрата сцены, в отсутствии отклика зрителей, придуманные нами движения не оживали. Одним словом, отсутствовала магия живого действия “здесь и сейчас”.
Было бы неверно сказать, что пандемия обездвижила нас, но она в какой-то момент переключила внимание танцора от зрителя к себе. Есть негласное утверждение в хореографии, что все движения для исполнителя должны быть удобными — одно движение должно плавно перетекать в другое, из-за чего у зрителя создается впечатление органичности и легкости исполнения. Иногда мне кажется, что период пандемии – это застрявшее во времени и пространстве, то самое неудобное упражнение, которое должно быть выполнено. А неудобным его делают внешние обстоятельства, в данном случае невозможность хореографом перенести живую идею в живое пространство, т.е на сцену. Но мы прожили эти месяцы в одиночестве со своим телом, активно наблюдая за ним. И это превратилось в личный перформативный акт каждого. Каждый узнал и увидел свое творческое поведение в предлагаемых обстоятельствах. Наблюдение — очень важный процесс, но все-таки для танцора важнее, когда зритель не он. Исполнитель предпочитает создавать образ, а не считывать его. Процесс созидания и акт творческого воплощения задуманного при свидетелях (они же зрители) — есть кульминационная точка в пластической истории каждого танцора-повествователя.
23 сентября 2020 года. Переписка со студентами в чате VK
Я: «Итоговый показ по дисциплине «Композиция и постановка танца» состоится на нашей сцене. Можете позвать родных и друзей»
Студенты: «Да ладно. живём»