Среди бурных событий 2020 года было одно, мало кем замеченное, потому что произошло оно в мире духа. До этого в западном мире уже давно, а в России последние лет 30, стало привычным, что система ценностей носит сетевой характер. Это значит, что все ценности – жизнь, свобода, счастье, справедливость, порядок, равенство, истина, красота, солидарность, и нет им числа… — примерно одинаковы по значимости. И каждый человек или социальная группа может самостоятельно расставлять приоритеты – какую-то ценность признать более важной, какую-то подчиненной, какой-то из них, может быть, и вовсе пренебречь. А назавтра поменять свое решение.
Так вот, в 2020 году внезапно оказалось, что в общем ряду существует мега-ценность, или мета-ценность – здоровье. И ради здоровья можно и нужно пожертвовать чем угодно – и предпринимательской активностью, и культурными благами, и свободой передвижения, и даже общением. Что-то подобное, пожалуй, мы могли наблюдать только в 90-е, когда на статус высших ценностей претендовали «демократия» и «свобода», но тогдашняя попытка по эффектности, конечно, не идет в сравнение с нынешней.
Но почему же именно попытка, а не свершившийся факт?
Чтобы ответить на этот вопрос, надо хотя бы немного разобраться в том, как устроены ценности. Ценность – это артикулированное предпочтение. Ценно то, ради чего я могу чем-то пожертвовать и открыто об этом заявляю. Следовательно, нужны как минимум четыре элемента:
- Ценность-благо – притягательная вещь, идеальный или материальный предмет. Не может быть ценно то, что не представлено в опыте — например, я не могу ценить справедливость, если никогда в жизни с ней не сталкивался…
- Ценность-установка – субъективное устремление к благу, выраженное в желании, потребности, интересе и т.п.;
- Ценность-идея – мыслительная модель, создаваемая интеллектуалами, объясняющая суть ценности и обосновывающая ее значимость;
- Ценность-формула – словесная конструкция, описывающая ценность. Например: “Человек, его права и свободы являются высшей ценностью” (ст.2 Конституции РФ).
Новизна современной попытки построить систему ценностей на основе здоровья состоит в том, что никогда ранее эта ценность не находилась на вершине пирамиды. Всегда признавалось, что можно, а порой и должно пожертвовать не только здоровьем, но и жизнью ради ценностей более высокого порядка, которыми в разные эпохи могли быть и религиозная вера, и защита Отечества, и развитие науки…
Если вернуться к тому, как выстраивается новая «пандемическая» аксиология с ценностью здоровья во главе иерархии, то увидим следующее. Здоровье как благо наглядно присутствует в опыте всех людей, контрастируя с антиценностью болезни и подкрепляясь активной пропагандой. Правда, изъян этой пропаганды пока в том, что акцент делается не на притягательной картине здоровья, а на пугающих образах болезни. Но ценность также может формироваться и «от противного».
Риторическая составляющая «новой» аксиологии пока довольно слаба. Ошибка состоит в том, что сделана ставка на очевидность: мол, необходимо на период пандемии сделать свое и чужое здоровье предметом первоочередной заботы, и это ясно каждому. Однако, судя по числу людей, отвергающих ограничительные меры прямо (заявляющих об их ненужности) или косвенно (молчаливо нарушающих запреты), очевидно это далеко не для всех. Использование объяснительной модели, близкой к «категорическому императиву» Канта, который, как известно, по своей природе не требует и даже не допускает никаких обоснований, имеет свою оборотную сторону: если нечто можно без особых аргументов утвердить, точно так же можно это и отвергнуть.
Аналогичным образом обстоит дело в отношении идеологического подкрепления ценностей: пока оно не идет далее оперирования фактическими данными, например, о тяжести заболевания и скорости его распространения, чего для пересмотра всей сложившейся конфигурации ценностей, видимо, недостаточно.
Как следствие, развитие новых ценностных ориентаций идет асинхронно: часть населения переключилась на новую иерархическую систему и готово поступиться всем ради сохранения здоровья, часть пребывает в прежней сетевой модели и допускает, что другие блага могут ситуативно оказаться важнее.
Если во всем происходящем видеть заявку на гражданскую консолидацию, пока она явно не удается. Напротив, расхождения в ценностях углубляются.
Таким образом, ковидный дискурс образца 2020-2021 не стал источником новой иерархии ценностей, хотя явно претендовал на это. Борьба с вирусом, перевернув быт, глубинные мировоззренческие паттерны общества затронула лишь по касательной — консервативное начало культуры пока берет верх.