Автор статьи: Павел Прохоренко
Если человек человеку друг или враг, то в случае с зомби все неизменно. Зомби зомби зомби.
Но как нам с этим разобраться? Как эти существа пришли в наш мир? Как их понять и нужно ли? Это эссе не претендует на хоть сколь-нибудь полное осмысление феномена зомби. Здесь дан краткий экскурс в историю и некоторые теоретические модели интерпретации этого образа.
КАК ОНИ ПОЯВИЛИСЬ
Истоки образа зомби лежат в вуду-культах, которые были распространены на Гаити, странах Карибского бассейна и в некоторых африканских странах. Интересно, но в массовую культуру этот образ входит после довольно нашумевшей книги американского журналиста Уильяма Сибрука «Остров магии», где он описывал как раз свою жизнь на Гаити.
Книга вышла в 1929-м, а уже в 1932-м году компания United artists выстреливает с фильмом «White zombie», главную роль в котором играет Бела Лугоши, годом ранее снявшийся в «Дракуле». Феноменальный кассовый успех фильма (8 миллионов долларов сборов при 50-ти тысячах затрат на производство) породил первую волну zombie-movie в кинематографе.
«Король зомби» (1941), «Месть зомби» (1943) и множество других. Эти b-movie всё больше отдалялись от собственно вуду-культа и все больше были завязаны на современных проблемах. Очевидно, неслучайно в 40-е эта тема была более чем актуальна: зловещие нацистские доктора-экспериментаторы и советские шпионы способны подчинить себе толпы людей, превратив их в свои послушные орудия и направив, например, на США.
После этого прошла пара десятилетий, прежде чем zombie-movie смогли переизобрести себя. Для этого понадобилось концептуальное осмысление общества потребления Жаном Бодрийяром и фильмы Джорджа Ромеро.
«Ночь живых мертвецов» (1968) и «Рассвет мертвецов» (1978) Ромеро стали таким же прорывом, как и «Общество потребления» (1970) Бодрийяра. Зомби начинают осмысляться как метафора общества потребления. Неслучайно каноничным, а теперь уже разошедшимся в поп-культуре в мемах и настольных играх становится образ зомби, который стремится съесть именно мозги жертвы. Зомби – метафора манипулируемого молчаливого большинства – тоже образ из эссе Бодрийяра. Они лишены голоса, движимы примитивными потребностями. И убить их можно только окончательно отключив их мозг (выстрелом в голову или размозжением головы).
В этом смысле показательны с точки зрения организации хронотопа два упомянутых фильма Ромеро («Ночь живых мертвецов» и «Рассвет мертвецов»). Если в первом действие происходит дома, и дом, подвергаемый осаде зомби (хотя именно этого слова ни один из героев не произносит) перестает быть укрытием от идеи тотального потребления и власти капитализма, то во втором фильме сюжет разворачивается в супермаркете, в котором герои пытаются укрыться от толпы живых мертвецов. И это более чем прозрачная метафора общества потребления именно в том виде, в каком его описал Бодрийяр: толпа с навязанной ей капитализмом системой ценностей имеет лишь одну цель: бесконечное потребление. Зомби опять же традиционно никогда не могут насытиться. Они в постоянном брожении: фланеры постапокалипсиса с вечным голодом и ненасытные.
Пройдя первый пик популярности в 70-80-е годы фильмы о зомби переживают некоторое затишье в 90-е, зато в 2000-е снова возвращаются, а в 2010-е и вовсе становятся одним из самых актуальных жанров. Появляются сериалы, посвященные зомби-апокалипсису, самый известный из которых – «Ходячие мертвецы» — дошёл до десятого сезона и породил целых два спин-оффа. А в 2013-м году впервые zombie-movie открывал престижный кинофестиваль («Война миров Z» — фильм-открытие Московского международного кинофестиваля), а в главной роли опять же впервые была суперзвезда первого уровня (Брэд Питт). Тем самым за полвека статус фильмов про зомби изменился с нишевого и низкосортного b-movie, которые снимал Джордж Ромеро до фильмов с топовыми актерами («Я – легенда» с Уиллом Смитом, например). Более того, уже в 2000-е в академической среде появляются zombie-studies. Основные фреймы их изучения – фольклор и критическая теория.
Наконец, важной и сюжетной и концептуальной проблемой является способ появления зомби в фильмах. Можно выделить пять базовых объяснений, причем показательно, что в принципе можно проследить даже некоторую эволюцию этих причин. В 50-60-е годы появление зомби в фильмах нередко объяснялось мистическими причинами, виной инопланетян или даже никак: зомби просто существовали. Но, на мой взгляд, куда интереснее другой спектр причин, прямо задействующий биополитические мотивы. Так, зомби могли появляться в результате тайных разработок корпораций (легендарная франшиза «Обитель зла» здесь самый очевидный пример) или в результате не менее тайных военных разработок (поиска биологического оружия, например), которые, разумеется, выходят из-под контроля.
Да, с одной стороны, здесь задействуется биополитический дискурс, задающий важные вопросы не только об этичности различных биологических экспериментов, но и об ответственности, контроле и, самое главное, цели подобных экспериментов. При этом, с другой стороны, одновременно актуализируется и конспирологический дискурс, где зомби становятся метафорой обычных людей, становящихся жертвами произвола корпораций, которых они не могут контролировать. Они не способны ни как-либо повлиять на ситуацию, ни исправить её.
ЗОМБИ. ТЕОРИИ
Зомби не просто образы массовой культуры, они ее ровесники. Они и сами всегда масса. И здесь открывается ещё один вариант интерпретации этого образа. Это не просто толпа в негативном смысле критической теории общества потребления. Это масса, которая сметает все на своем пути, единый организм, обнаруживающий революционный потенциал противостояния властному дискурсу. Таким образом, зомби оказываются революционно этическим субъектом со своей идентичностью, восстающим против системы эксплуатации. Зомби всегда сплочен(ы) с другими в едином коллективном порыве-протесте.
Не менее важно, что, как правило, зомби в фильмах – это вполне конкретный социум. В zombie-movie большую значимость имеет вопрос: а кто здесь зомби, кого они репрезентируют. И может, выясниться, что они могут репрезентировать политических оппонентов. Именно так их идентифицирует представитель власти в кубинском фильме «Хуан-истребитель зомби». Или они могут быть сатирой на офисных клерков и дауншифтеров, как в ироничном постмодернистском индийском фильме «Go Goa gone» (2013).
Помимо метафоры общества потребления, зомби могут прочитываться и с точки зрения психоанализа. В этом смысле это трансгрессивный образ, делающим видимым репрессивное подсознание. Подавленные желания и комплексы (ненасытность и извечное неутолимое желание) всегда вырываются наружу, приобретая деформированные, искаженные черты. Зомби не контролируют свои желания. Напротив, это желания ведут их безвольные тела за собой. Более того, вытесненные эротические фантазии инверсивно возвращаются в реальность в виде бесконечного и неуправляемого насилия. Неслучайно зомби не просто убивают людей: канонично они стремятся разодрать их на куски. Отсюда почти обязательные в каждом фильме про зомби гипернатуралистичные кадры с вываливающимися кишками, различными частями тела и прочим боди-хоррором.
Зомби – пустое означающее, в которое может быть вписано любое означаемое. Это постмодернистский образ, противостоящий модерному образу нарциссичного вампира. Последние не имеют отражений, и в этом парадокс их нарциссизма. Зомби же в принципе не способны видеть, то есть быть наблюдателем: все их органы нацелены на то, чтобы уловить потенциальную пищу (по запаху, слуху, зрению).
Вместе с тем зомби – это образ, отменяющий бинарность. В этом смысле он опять же противостоит модерной бинарности «жизнь-смерть». Оксюморонность состояния зомби уничтожают иерархичную конструкцию, децентрализуя её. Это состояние между, промежуток мнимого воскрешения. Причем это не цикличное состояние: канонично зомби никогда не возвращаются к человеческим привязанностям. И здесь как раз стоит поговорить о тех этических проблемах, которые перед нами ставят зомби.
Зомби – это состояние отвергнутого социумом трупа. Это абсолютное вытеснение за рамки социального поля. В принципе зомби – это радикальный Иной. Традиционно в фильмах герои не способны хоть сколь-нибудь отождествиться с зомби. Несмотря на то, что зомби можно рассматривать в контексте живой природы – в сущности, это те же самые хищники – привычный паттерн мышления вытесняет их за рамки и социального и природного. Это абсолютное зло, темная материя, которая угрожает поглотить всё вокруг: зомби всё равно, кого именно разрывать на куски, это могут быть и люди и любые другие живые существа. В этом смысле зомби показывают нам нашу неготовность к пересборке наших отношений с самими собой и живым миром вокруг.
Крайне редко в фильмах встает проблема излечения зомби, а даже если и встает, то решается в пользу уничтожения. Зомби – это эпидемия, справиться с которой можно только максимально радикализуясь по отношению к ней. В определенной степени это и снятие ответственности с себя, возможность безнаказанно запустить механизм ультранасилия.
Редкие герои, пытающиеся проблематизировать зомби, выстроить иную концептуальную рамку отношений с ними, сразу становятся маргиналами (или уже ими являются).
Зомби позволяют концептуализировать и статус человека. Проблематизируя статус человека, zombie-movie заходят на поле постантропоцена, стремясь не просто переопределить человека как природный и социальный объект, но и задать вопрос о конце человеческой исключительности. Феноменология зомби стробоскопична. Очень сложно однозначно определить идентичность этого субъекта (человек или уже всё-таки нет). Отсюда те самые этические проблемы: если перед нами друг/родственник/партнё_р, ставший зомби, вправе ли мы сразу же стремится к его уничтожению только из-за его радикальной инаковости и нашей полной неготовности к такого рода другому? Зомби блокируют репрезентацию смерти, обнажая наш подсознательный страх, что мы не будем знать, как этически поступать в случае, если близкий нам человек окажется в пограничной ситуации. Отсюда неизбежность этических ловушек, которыми изобилуют zombie-movies.
В итоге, фильмы нередко показывают нам, что онтологическая разница между человеком и зомби гораздо тоньше, чем кажется на первый взгляд в первую очередь из-за идеи о конце человеческой исключительности, так как она подрывает бинарную и иерархичную модель «человек – остальной живой мир».
Они в отличие от вампиров, чужих и прочих захватчиков тел являют собой доведенную до предела неразличимость своего/чужого, внутреннего и внешнего, человеческого и монструозного.
Неслучайно, например, в сериале «Нация Z» полностью воспроизводится библейский сюжет о рождении нового человека. Парадоксально, конечно, что несмотря на, по сути, постанропоценный взгляд на природу человека и его взаимодействия с окружающим миром зомби, нарратив всё равно перед нами традиционный библейский. В этом вполне усматривается постмодернистская ирония.
Таким образом, zombie-movies и сами зомби не просто современники постмодерна, если бы говорим о расцвете и пике этого жанра. Эти фильмы и сериалы вполне концептуально и успешно осмысляют важные постмодернистские идеи и в свете критической теории (критика общества потребления), и через спектр левых идей, где можно говорить об их протестном и даже контркультурном потенциале, и через своеобразное прочтение фрейдистской теории.
Помимо этого образы зомби актуализируют и проблематизируют не только статус человека в этом мире, но и его границы, его определение, наконец, его идентичность. Сложные и важные этические вопросы, которые часто ставят фильмы про зомби, откликаются на теории постантропоцена. И в целом этот образ аккумулируют в себе очень большой исследовательский и концептуальный потенциал. Да и в целом, зомби-апокалипсис начался, потому что мы слишком любили зомби, как было сказано в сериале «Нация Z».
