Анастасия Торопова
«Погрузиться в бездну — неба или ада, все равно. В сердце неведомого, чтобы найти: новое».
Бодлер “Вояж”.
Как Пим познакомился с По
Эталонное произведение для меня на тему путешествия — это роман Эдгара Аллана По «Невероятные приключения Артура Гордона Пима». Написанный в 1838 году, роман был представлен публике как подлинная история о путешествии по Антарктическому океану. Согласно легенде, Артур Гордон Пим, вернувшись в Соединенные Штаты после пережитых приключений, встретил джентльмена из Ричмонда — Эдгара Аллана По, который предложил рассказать общественности о странных событиях его путешествия.
Эта карта была плохо разыграна: роман обильно подвергался англо-американской критике. Дошло до того, что автор чуть было не отрекся от него. Шарль Бодлер, переведший роман на французский в 1858, также усомнился в статусе написанного текста. Правдоподобности этому произведению придали отдельные сведения, будто действительно описанные очевидцем, а также расползающаяся композиция романа, написанная непрофессионалом.
По в качестве журналиста много читал научных публикаций, в том числе отчетов об экспедициях. Писатель был хорошо осведомлен о научно-промысловых экспедициях в Америке, что и позволило ему вдаваться в такие подробности, которые мог знать, казалось, только очевидец:
“Подобрали в море какой-то куст с множеством красных ягод, напоминающих ягоды боярышника, а также труп неизвестного сухопутного животного. В длину оно достигало трех футов, но в высоту было всего лишь шесть дюймов, имело очень короткие ноги и длинные когти на лапах ярко-алого цвета, по виду напоминающие коралл. Туловище его покрыто прямой шелковистой белоснежной шерстью. Хвост фута в полтора длиной суживался к концу, как у крысы. Голова напоминала кошачью, с той только разницей, что уши висели, точно у собаки”.
Незавершенность произведения (на самом таинственном моменте!) объяснялась По внезапной кончиной Пима:
“Обстоятельства, связанные с последовавшей недавно внезапной и трагической кончиной мистера Пима, уже известны публике из газет. Высказывают опасения, что несколько оставшихся глав, которые, очевидно, заключали повествование, находились у него на переработке — тогда как остальные были уже в наборе — и безвозвратно утеряны во время несчастного случая, ставшего причиной его смерти”.
Несмотря на все то, что считается недостатками художественного текста — нестройное повествование, незавершенность произведения, бесцельные затяжные описания флоры и фауны, этот роман произвел глубочайшее впечатление на Жюль Верна, Говарда Филлипса Лавкрафта, Хорхе Луиса Борхеса, Гастона Башляра и Евгения Всеволодовича Головина.
Как пишет Головин: роман это скорее “судовой журнал, нежели роман: даты, географические координаты призваны как-то упорядочить и зафиксировать беспредельность Хаоса. Знаменитый прием Эдгара По вообще создает впечатление, что умные рассуждения и цифровые выкладки суть первые волны безумия”.
Секрет успешной публикации
Когда По получил серию отказов в публикации своих рассказов, редактор назвал несколько причин, среди которых были такие: формат рассказов меньше нравится читателям, чем формат романа, да и сами темы рассказов По интересны лишь для узкой аудитории.
Так, перед По встала задача — написать успешное произведение для широкой публики.
Два составляющих успеха:
1) выбор популярного жанра — роман, а не рассказ;
2) выбор популярной темы, которая никого не оставила бы равнодушным.
В то время многие американцы следили за экспедициями, интересовались путешествиями в неведомые ранее края. Так родился замысел романа про Пима. Тайный побег из дома на китобойное судно, злоключения с верным, но голодным псом, встреча с пиратами, кораблекрушение, голодная смерть и каннибализм, подозрительные туземцы — в этом произведении собраны яркие мотивы приключения в жанре survival.
Игра в ребус
В этом романе По оставил еще интерактивные игры. Например, редактор рукописи обращает внимание читателей к нескольким фактам, которые ускользнули от проницательности По: наброски, сделанные Пимом для описания переплетения подземной сети острова Тсалал, где обители туземцы, похожи на алфавитные символы то ли арабов, то ли египтян или эфиопов. Редактор замечает, что эти наброски вызывают в воображении слова, относящиеся к черноте и белизне. Но что это значит — эта загадка обращена к читателю, ко мне и к вам.
Другая загадка, в которую По играет с читателем, связана с особого рода перцепцией — необычными цветами, звуками, текстурами, с которыми столкнулся Пим. Когда он оказался на острове туземцев, то обратил внимание, что они ведут себя странно — они до ужаса боятся белого цвета, кричат, как и огромные мертвенно-белые птицы, в моменты ужаса слово “Текели-ли!”, а вода на их острове обладает странными качествами:
“С первого взгляда, и особенно на ровном месте, она по плотности напоминала густой раствор гуммиарабика в обычной воде. Но то было лишь наименее примечательное из ее необыкновенных качеств. Она не была бесцветной, но не имела и какого-то единообразного цвета; она переливалась в движении всеми возможными оттенками пурпура, как переливаются тона у шелка. […] Набрав в посудину воды и дав ей хорошенько отстояться, мы заметили, что она вся расслаивается на множество отчетливо различимых прожилок, причем у каждой был свой определенный оттенок, что они не смешивались и что их сцепление было плотным между их собственными частицами и не совсем плотным между отдельными прожилками. Мы проводили ножом поперек прожилок, и они немедленно смыкались, как бывает с обыкновенной водой, а когда вынимали лезвие, все следы мгновенно исчезали. Если же аккуратно проводить ножом между двумя прожилками, то они совершенно отделялись друг от друга, и сила сцепления не сразу сливала их вместе. Это явление было первым звеном в длинной цепи кажущихся чудес, среди которых мне предстояло находиться в течение длительного времени”.
Если Пим и разгадал секреты чудесного острова и таинственной белизны, но не успел сообщить об этом читателю, то нам с вами остается лишь догадываться о том, что за место посетил Пим. Или это было энигматическое невероятное приключение самого Эдгара Аллана По? Текели-ли! Текели-ли!