Автор: Георгий Акбаа
Роман австрийского писателя Густава Майринка «Ангел Западного окна» был впервые опубликован в 1927 году. Будучи последним крупным произведением автора, он не повторил успеха «Голема». Как отмечает писатель и оккультист Евгений Головин в рецензии, роман «встретил у критиков конца двадцатых годов очень прохладный прием».
При этом «Ангел Западного Окна», оставаясь глубоко символичным, насыщенный множеством алхимических деталей и образов, является ярчайшим представителем жанра, так называемого мною «другого магического реализма», к которому я не отнес бы «Сто лет одиночества» Габриэля Гарсиа Маркеса, но обязательно упомянул бы романы «Огненный ангел» Валерия Брюсова и «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова. Эти произведения связаны вместе не только эзотеризмом и мистической направленностью сюжета, но и одной эпохой, когда жили их авторы.
Основную идею – объединения мужского и женского начал, алхимической цельности души, которую транслирует автор на протяжении всего романа, мы не единожды встречаем в цитатах Густава Майринка, заложенную в уста его героев. Так протагонист романа читает дневники своего предка Джона Ди и натыкается на описание важного символичного сна: «Присмотревшись, я вдруг заметил на вершине древа двойной лик: одна половина — мужская, другая женская, и обе срослись воедино. А над Двуликим парил золотой нимб короны, во лбу коей сиял лучезарный карбункул».
Могущественный колдун и лидер восстания еретиков Бартлет Грин тоже вторит главному герою, описывая, как женское начало после жуткой инициации, ритуала «Тагейрм», проснулось в нем: «…на оклик Великой Матери та, что спала во мне подобно зерну, проснулась, и я, слившись с нею, дочерью Исаис, в единое двуполое существо, пророс в жизнь вечную. Похоти я не ведал и раньше, но отныне, да и каким образом зло могло бы проникнуть в того, кто уже обрел свою женскую половину и носит её в себе! Потом, когда мой человеческий глаз снова прозрел, я увидел руку, которая из глубины колодца протягивала какой-то предмет, мерцающий подобно тусклому серебру; но, как я ни старался, мои земные руки никак не могли его ухватить, тогда дочь Исаис, высунув из меня свою цепкую кошачью лапку, взяла его и передала мне… «Серебряный башмачок», который отводит страх от того, кто его носит…»
Барон Мюллер – главный герой, потомок алхимика, ученого и мага Джона Ди, также видит проявления темного женского начала в себе, когда княгиня Асайя Шотокалунгина, будучи аватаром лунной богини Исаис Черной, ее духовной дочерью, сюрреалистично материализуется в его сне: «Мой «другой» лик — я снова его видел — хранил какое-то напряженное, можно даже сказать, предостерегающее выражение. Вот только никак не могу вспомнить, о чём он меня предупреждал. А потом из него (из лика!) вышла княгиня — именно она! — но в какой связи, не помню, хоть убей!»
Княгиня Шотокалунгина с ее хищным запахом пантеры представляет собой яркий архетип роковой женщины, la femme fatale, который позднее стал так популярен в кино. С умыслом или без, Густав Майринк создает очень кинематографичные образы, апеллируя к самым ярким женским архетипам по концепции Карла Густава Юнга, если мы остановимся на его трактовке.
Также барон Мюллер в дневниках Джона Ди быстро находит разгадку, кто такая богиня Исаис, являющаяся квинтэссенцией женской природы: «Кажется, теперь понимаю: Исаис — это вечно женское начало, кое присутствует в каждой женщине, и все многообразие женской креатуры заключено в — Исаис!»
Однако не только роковая женщина, и не только богиня – единственно описанные женские архетипы романа. Есть место в нем и «жертве», настоящей «золушке». Бесконечно преданная Джону Ди, его жена Яна, и преданная в иной ипостаси барону Мюллеру Иоганна Фромм, представляет собой кроткое, но при этом твердое и защитное женское начало. Она готова пожертвовать собой ради любимого человека и взять на себя часть его духовного груза. Так защищает мать свое дитя, без тени сомнения отдающая жизнь ради ребенка.
Золушка Иоганна-Яна превыше всего ставит исполнение своего духовного долга, свою жертву. Она принимает на себя «грязную работу» — грех убийства, расправляясь с женским темным началом в развязке романа – княгиней Шотокалунгиной, вонзив в нее волшебный клинок Хоэла Дата. Тем и выше за ее жертвенность награда, ведь в ином мире, как справедливо отмечает писатель и поэт Юрий Стефанов, ничем вроде бы не выдающаяся женщина предстает «Королевой роз в сокровенном саду адептов», высокой, величественной дамой с короной на голове и неземным, словно идущим из глубины веков взглядом. Иоганна-Яна, словно классическая золушка, находит свою хрустальную туфельку и преображается в прекрасную принцессу.
Двойственность, и не только на примере выше, двойного образа «золушка-королева», в целом является отличительной чертой романа. На последних страницах романа мы видим двойственную истинную суть Исаис Черной: «Передо мной повелительница мира сего — коварная, лицемерная усмешка на украденном лике святой; одновременно я вижу её со спины, и там она с головы до пят нагая, и в ней, как в разверстой могиле, кишмя кишат гадюки, жабы, черви, пиявки и отвратительные насекомые. Да, такова она: с лицевой стороны, с фасада — сама богиня, окутанная благовониями, с обратной же от неё разит безнадежным могильным смрадом, здесь царят ужас и смерть».
Так сквозь женское начало, через двойственность красоты и уродства, проступает основная дихотомия человечества — жизнь и смерть. При этом роман очень глубок и далеко не ограничивается одной идеей двойственности и цельности личности с помощью «химического брака». Вечная жизнь, реинкарнация, алхимическое становление, путь героя, пиромагия, относительность времени, беззаветная любовь — это лишь малая часть идей, затрагиваемых в тексте романа, которые проходят путеводной нитью через творчество Майринка и других писателей на стыке мистицизма и реализма. Автор гармонично переплетает прошлое, где ведется повествование от лица Джона Ди, и настоящее, где барон Мюллер проживает в Вене и сталкивается с аналогичными испытаниями.
Мастерство автора проявляется в стирании границ между мирами. Его герои вне времени, оно не существует для них. Когда речь идет о бессмертной душе, стоящей на перепутье, словно одинокий колос пшеницы, качающийся на ветру инфернальных сил, ставший невольным участником в незримой битве темных и светлых сил, важно тонко показать все нюансы происходящего. Густав Майринк с этим блестяще справился.